Г.З.Ю.
***
Склонился месяц март к концу, а мы склонились к ресторану.
Не потому, что есть хотим, а потому, что повод есть.
Застолье кстати и к лицу баталий славных ветерану,
Чей бодрый дух неукротим и с кем поднять бокалы – честь.
Как часто лозунговый пыл расходится с реальным делом,
И быстро сводится на нет пустых, но громких фраз тротил.
Десятилетиями был наш телевизор черно-белым,
А он сказал: «Да будет цвет!» - и сказанное воплотил.
Не убоявшись, слово дал и за слова свои ответил,
Сменив на раз спокойный быт на ад недоспанных ночей.
Забытый господом Ямал смотрел Олимпиаду в цвете
И знал, что все же не забыт, что свой, а вовсе не ничей.
И, как былинный Константин, водивший полные шаланды,
Вставать, бывало, заставлял своим приходом грозный Зам.
Презрев словесный серпантин и не студя напрасно гланды,
Внушал респект верхам Кремля и то же самое низам.
А выйдя из российских рек в международные просторы,
Он сходу выбросил за борт бюрократический балласт.
Поддакнет каждый человек, хоть раз работал с ним который,
Что он наладить труд, как спорт, в организации горазд.
В демократическом ключе он насаждал свободу слова
И многим кукиш показал, когда пытались рот заткнуть.
Не отступал ни перед чем, когда его опять и снова
Неугомонно звал вокзал в нелегкий, но почетный путь.
Судьба особая вела из дома в дальнюю дорогу.
Документирован в кино его маршрут вперед и ввысь.
И перманентная хвала гипотетическому богу,
Что, встретившись давным-давно, мы снова вместе собрались.