1
Росы выпали алой влагой,
гвалт сорочий наполнил лес -
«Вы слыхали? На дне оврага
звери видели - вот бедняга! -
труп невесты…» -
раздался треск,
заскрипели, качаясь, ели,
изгоняя тугу из дупл, -
«Хоть убийца – прохвост умелый,
да как только заря зарделась –
тело дёрнулось, захрипело
и оскалило лисий зуб!
Говорят, не впервой такое –
оживают невесты, но
что-то в них не совсем людское
и пугающе-роковое,
а в зрачках - до беды черно».
2
Собирались в церквушке местной
прихожане в одно из утр.
На венчание шла невеста
и ворчала - в притворе тесно,
платье - широко, туфли - трут.
Брови хмурила то и дело,
разгорался в глазах костёр,
злобно рыкнула на омелу…
Мать, крестом осенив, присела –
уж не сглазил ли кто дитё?
***
Встрепенулись акаций гроздья,
вместе с ветром пускаясь в пляс.
За любовь! – голосили гости,
и вином растекались тосты,
и ломились столы от яств.
Под фатой спрятав локон рыжий,
жениха уверяла: «Люб!»
Только тем, кто сидел всех ближе,
будто грезилось – не-на-ви-жу! -
в поцелуях, слетавших с губ.
3
А сороки от места к месту,
продолжали судить-рядить:
«Вы почуяли – пахнет местью?
Сердца не было у невесты –
снова выгрызли из груди!
У оврага-то, лисья шкура,
там, где давеча труп нашли!
Вы видали? В рубахе смурой
Леший гневно глазёнки щурит,
по-недоброму молчалив…
Говорят, не впервой такое –
что разлучницам спасу нет.
Пожалеть бы кому покойниц,
кабы делали те благое…"
Кто же в тело невесты вдет?
4
Молодой обнимал супругу,
говорил:
- Я навеки твой,
нет надёжней меня в округе!
Но ответ: «Ту же ложь, тварюга,
ты не раз повторял другой», -
промолчала в лицо бесстрастно, -
«После бросил - не клят не мят…»
Гасло солнце, и свадьба гасла,
платье белое стало красным,
словно ткань пропитал закат.
***
В спальне занавеси задёрнув,
скрыла огненный окоём,
и супруга окутал морок.
Платье красное стало чёрным,
словно шитое вороньём.
- Помнишь, девицу тешил ложью,
соблазнил и успел забыть?-
засветилась супруги кожа,
изменился лик…
- М-матерь Божья!
Т-ты ж утопла! Не может быть!
На колени пал:
- Кто ты? Кто ты?
И вцепился в её подол.
Усмехнулась та косорото:
- Я расплата. Я – в ад ворота
тем, кто к смерти любовь привёл.
Тут же в ночь превратился вечер,
и, сверкнув золотым клыком,
месяц хищно вонзился в печень…
Тень девичья, ссутулив плечи,
не спеша покидала дом.
5
Леший помнил: однажды летом
заблудилась одна душа
в подвенечный наряд одета,
горевала, что не отпета,
поклялась отомстить при этом,
и в лисицу, вздохнув, вошла.
Скорбный визг небеса наполнил,
гвалт сорочий в лесу повис -
до рассвета ему не смолкнуть:
«Вы видали лисицу в полночь?
Лапы белые, пасть - в крови!
Говорят, не впервой такое –
убивает неверных, но,
что-то в этой лисе людское,
притягательно-роковое,
а в душе - до бела черно…»
апрель-июнь 2018