Complainte - Жалоба

 

на конкурс "Насекомые"

Дуэт с НБС

 

 

 

Un jour dans un bar, nous racontions nos misères,
Compagnons d'infortune, buvant pour oublier.
Nous écoutions nos récits de peine et colère
Et, malgré les clients qui nous dévisagèrent,
Du poids de nos larmes nous étions allégés.

 

Le bourdon commença le tout premier sa plainte -
Des abeilles transformant le pollen en or,
Le traitant de bouffon et de cloche qui tinte.
Même les fleurs lui préfèrent une autre étreinte,
Le condamnant à l’oubli – quel bien triste sort.

 

Puis la cigale à son tour confessa son drame,
Sa vie insipide sans espoir, sans plaisir -
Sans femelle à l’horizon pour filer la trame,
Son charme de vinaigre n’est plus que vacarme.
Que l’on lui donne une épingle pour en finir !

 

Vint après la fourmi, avouant sans ambages,
Que la fable ne lui donna que des ennuis.
Sa fantaisie est le labeur selon l’adage,
Mais avoir des araignées plait davantage,
Et de l’offense, elle n’eut de tous que mépris.

 

Le pou pleura l’errance - course sans médaille,
A travers graisse et pellicules de cheveux.
Lui qui toujours rêvait des ballets à Versailles,
De dames magnifiques aux seins qui tressaillent,
N’a pour faste que les têtes des miséreux.

 

La mouche voulut alors tenter l'impossible,
Optimiste, essaya de guérir leur cafard :
« Refusons le silence, écartons le pénible
Et d’une plume, écrivons plutôt l'indicible,
De nos pattes illisibles, faisons de l'art ! »

 

Pour fuir ces chagrins collés en tique à l'ivresse,
Tailles de guêpe, nous festoyâmes sans faim,
Chantâmes haut notre amitié dans l’allégresse,
Fiers de surmonter tous ensemble nos détresses… …
Mais la puce à l'oreille dit « Proche est la fin ! »

 

===

 

***

 

Сидим однажды как-то в баре и жалуемся коллективно.
Солдаты жуткой неудачи, лакаем мед, забыться чтоб.
Ведь даже если вы не баре, горька непруха и противна.
Когда по жизни не в ударе и в форме явно не спортивной,
До слез обидно и тем паче неймется выдать правду в лоб.

 

Угрюмый шмель катил бочонок обид своих на пчел рабочих,
Которые ему подобных нахально держат за шутов.
Как пчелки пашут увлеченно с утра пораньше и до ночи,
А он как будто ни при чем тут, хоть и стремится что есть мочи,
Через смешно и неудобно домой принесть пыльцы улов.

 

Тут стрекоза стрекозью драму друзьям детально изложила.
Мол, целый день поет и пляшет, но не востребована плоть.
Забыли стрекозла в программу ей вставить - грусть течет по жилам.
Не хочется порхать ни грамма - раз нет постельного режима,
А хочется плясунье нашей себя булавкой заколоть.

 

Не вынесла душа поэта, под муравья косил который,
И он сказал ей все, что думал - про крылья и вертлявый зад,
Про Марлезонские балеты, стрельбу глазами в ухажеров.
По полной всыпал ей за это - не обошлось немым укором...
В итоге вышло столько шума, что критик был и сам не рад.

 

Бедняжка вошь слезу пустила, жестянку жизни проклиная.
Душой чиста и не спесива – почти что божия роса,
Она, как старая Тортилла, ползет от мая и до мая
Сквозь жир и перхоть, тратя силы, хоть снится ей судьба иная,
Поскольку это некрасиво – копаться в грязных волосах.

 

И все заметно приуныли, раскинув хмурыми мозгами,
Но вот несет в охапке муха оптимистическую весть,
Что ясно ей как дрозофиле - не стоит в черно-белой гамме
Смотреть на правду жизни, или - снесут тебя вперед ногами,
И что порыв и сила духа у насекомых тоже есть!

 

Под мухой, мы подняли чарки – за жизнь, за веру, за искусство!
Вперед и вверх ползущим слава! И к черту жидкость из-под век!..
Но тут пришла блоха в запарке и грит, у ней такое чувство,
Что все мы блохи в зоопарке и скоро всем нам будет пусто,
Когда закончится халява – короткий наш блошиный век.