В прежние времена я чурался различных конкурсов.
Не то, чтобы совсем не участвовал – был грех, написал пару текстов – но тогда, что называется, «торкало».
И вот однажды получаю аккуратный такой, ненавязчивый вопрос: а пожюрить не желаете?
Тут было бы уместно сравнить меня с рыбой.
И пожил немало, и рыбаков повидал на своём веку, и крючок внутри червяка благоприобретённым «рентгеновским» зрением видел, и «заманиха» про участие извечного моего оппонента уж очень на неудачно-громкий шлепок оснастки при забросе была похожа.
Но что-то не позволило вильнуть хвостом и вежливо уплыть восвояси.
Я понимал, что придётся «переварить» более ста текстов, допускал, что качество некоторых текстов будет невысоким.
Но то, с чем я столкнулся, меня привело в глубокое недоумение и уныние.
Сейчас постараюсь объяснить.
Во-первых, это команды.
Для меня команда – группа единомышленников, работающая на конечный результат, в ней есть капитан, который обладает некими правами.
Но создалось и, под конец конкурса окрепло впечатление, что команды – только название.
Знаки на виртуальных погонах, эмблемки на виртуальных петличках, лампасы на виртуальных галифе главнокомандующего, флажок/вымпел/девиз и в конце тоннеля – хотелка стать лучшими среди… уж извините, среди худших.
То, что было явлено на конкурсе – это не командная работа.
Я допускаю, что у капитана могло не быть большого выбора/времени/ещё чего-то.
Я допускаю, что тема и допусловия могли «не зайти» сразу всем участникам команды.
Но чтобы так, как это произошло в спецтуре или при создании авторских неологизмов…
Во-вторых, это пассивность организаторов и участников предыдущего «Беспредела».
Что помешало предложить среднеарифметический подсчёт баллов за тур?
Выдала команда одно, но пятибалльное по всем параметрам произведение – она победила ту, которая выдала четыре ниочёмности. Тогда влияние «незашедших» тем не было бы столь удручающим.
Или организаторам край, как нужно добрать до неведомого минимума?
В-третьих, понимание всеми причастными назначения предлагаемых конкурсных тем.
На Стихире проводится миллион конкурсов, где темы выбираются методом, сходным с методом тыка в орфографический словарь: страница номер, строка номер, слово «гипозевгма», срок – завтра. И понеслось, главное упомянуть слово в тексте.
Тема, я в этом уверен, должна быть стержнем произведения.
Не проходным словом или фразой среди ниочёмного многобуквия, а полноценным участником действа.
Организаторы должны ввести и жёстко требовать соблюдения этого правила, поскольку не будь его, «Пристань» превратится в мини-стихиру.
В-четвёртых, это беспомощность.
Я знаю, что в составах команд есть авторы, умеющие писать отличные стихи.
Я знаю, что одна из команд, как минимум единожды отклонила произведение.
Так какого же джойса в конкурсную массу попадают такие убогие тексты?
Не хватает чего-то, чтобы дать от ворот поворот? Один балл лучше, чем ноль баллов?
В-пятых, командам и авторам, как мне кажется, должны предоставляться шансы на апелляцию.
Пример – большой теннис. Игрок имеет право потребовать видеоподтверждение зафиксированного аута. Если игрок на самом деле не ошибся – количество обращений не уменьшается, очки восстанавливаются, если был не прав, количество очков и обращений уменьшается.
Есть другие предложения? Вперёд. В оценке творческого продукта всё не так просто, но кто организаторам обещал легкую жизнь?
Взщять, например, комментарий Алексея Журавлёва на мой «приговор» по финальному туру и мой ответ. Я прав – оценка не меняется. Я промолчал или не прав – плюс какие-то баллы. В роли «видеорегистратора»/экспертов – группа товарищей из неучастников конкурса. Сроки подачи-рассмотрения-вынесения приговора ограничить.
И, наконец, в-шестых.
Когда весь ввод/батальон/полк идёт не в ногу, а один боец в ногу – это, по меньшей мере, повод задуматься.
Когда разные люди независимо друг от друга приходят к негативному мнению о качестве стихотворения – это тоже повод задуматься.
О чём именно – каждый решает сам.