Чудно у нас в шестой палате:
Здесь каждый – гений и дебил.
Вчера сгорела Богоматерь,
А я ее не защитил.
Какой же я, к чертям, Всевышний,
Когда буквально на глазах
Дотла сгорели шпиль и крыша,
А я молчал, как будто «за»?
Беда пришла внезапно с фланга.
Толпа взяла под козырек.
И бились два несчастных шланга
С кроваво-огненной зарей.
Торчали жутко ребра-арки,
Дымясь под струями воды.
Но эти «мертвому припарки»
Пожару были «пофиг дым».
Когда к утру остыли лужи,
В помине не было красы.
Ей триста лет ремонт был нужен,
А стал не нужен за часы.
Вздыхали тяжко президенты,
И я стоял, потупив взор.
И был урон беспрецедентным,
И несмываемым – позор.