душевный отклик на 5.1. Чайная пара
Он приезжает нечасто – за месяц раз.
Но приезжает… И чмокнуть – склоняет голову.
А у нее сеть морщин у таких же глаз,
Как у него… Только волосы цвета олова.
Но приезжает… И чмокнуть – склоняет голову.
А у нее сеть морщин у таких же глаз,
Как у него… Только волосы цвета олова.
Очень задолго она начинает ждать:
Что-то готовить, о чем-то вздыхать непрошено.
Он позвонит ей и выяснит, в чем нужда.
Плюхнет на кухне тяжелый пакет с картошкою.
Что-то готовить, о чем-то вздыхать непрошено.
Он позвонит ей и выяснит, в чем нужда.
Плюхнет на кухне тяжелый пакет с картошкою.
Вымоет руки под рев одичавших труб,
Молча присядет за стол, оценив старания
Только смягчившейся складкой упрямых губ…
Чайную пару она достает заранее.
Молча присядет за стол, оценив старания
Только смягчившейся складкой упрямых губ…
Чайную пару она достает заранее.
В блюдце варенье, а в чашке душистый чай,
И на окне Королевский пирог с конфетами.
А у него «Буратину» лабает «Чайф»
Где-то внутри головы… и мустанги бегают.
И на окне Королевский пирог с конфетами.
А у него «Буратину» лабает «Чайф»
Где-то внутри головы… и мустанги бегают.
Спросит она про учебу, про «как дела».
Ей бы про жизнь, про любовь, как в бразильских сериях.
Он пробурчит, он подросток, он весь – скала:
Жесткий, колючий, и камни шуршат в расселинах…
Ей бы про жизнь, про любовь, как в бразильских сериях.
Он пробурчит, он подросток, он весь – скала:
Жесткий, колючий, и камни шуршат в расселинах…
Вспомнится после… на чашках цветной узор
И позолота причудливой повиликою,
Пахнет малиной, тихонько звенит фарфор,
И половицы скрипят, и часы пиликают…
И позолота причудливой повиликою,
Пахнет малиной, тихонько звенит фарфор,
И половицы скрипят, и часы пиликают…
Все повторится, но как-нибудь невзначай:
Выплывет чайная пара из дня вчерашнего,
Будет на блюдце варенье, а в чашке чай…
Только никто не присядет его расспрашивать.
Выплывет чайная пара из дня вчерашнего,
Будет на блюдце варенье, а в чашке чай…
Только никто не присядет его расспрашивать.
Он забегает частенько – раз пять на дню,
В двери коморки просунув носато голову.
А у отца на макушке от горя «ню» -
Лысая горка из дряблого тела голого.
В двери коморки просунув носато голову.
А у отца на макушке от горя «ню» -
Лысая горка из дряблого тела голого.
Папа реально не успевает ждать:
Ни приготовить, ни постирать как следует,
Даже побриться, щека – еще тот наждак.
Плачет по ней, убивается бритва дедова.
Ни приготовить, ни постирать как следует,
Даже побриться, щека – еще тот наждак.
Плачет по ней, убивается бритва дедова.
И не горит полинявший на нет очаг,..
Что очень кстати, ведь гость дорогой - из дерева.
Ну а хозяин буквально вконец зачах -
Жизнь без забот безвозвратно, увы, утеряна.
Что очень кстати, ведь гость дорогой - из дерева.
Ну а хозяин буквально вконец зачах -
Жизнь без забот безвозвратно, увы, утеряна.
Бурей в стакане бушует холодный чай,
Плавает там, бултыхается муха пегая.
А Буратино на смарте лабает «Чайф» -
Видно, внутри головы тараканы бегают.
Плавает там, бултыхается муха пегая.
А Буратино на смарте лабает «Чайф» -
Видно, внутри головы тараканы бегают.
Спросит отец про учебу и про друзей.
Как там Пьеро? А Мальвина? Неужто замужем?
Сын исподлобья глядит, Карабаса злей.
Как там Пьеро? А Мальвина? Неужто замужем?
Сын исподлобья глядит, Карабаса злей.
Было б здоровье, сейчас оттягал бы за уши…
Видится Карло, как будто в немом кино,
ужас в натуре и сцена теперь зловещая:
Кореш Джузеппе несет на плече бревно,
А тараканы уже копошатся в трещинах…
ужас в натуре и сцена теперь зловещая:
Кореш Джузеппе несет на плече бревно,
А тараканы уже копошатся в трещинах…
Все повторится снова - не раз и не два.
В смутном предчувствии будущих бед и ругани
Будут папаши упорно ломать дрова
В смутном предчувствии будущих бед и ругани
Будут папаши упорно ломать дрова
И буратин бестолковых из них выстругивать.