Ее нашли щенком пугливым, продуктом смешанных кровей,
Левей чуток от бочки с пивом, от бака с мусором правей.
Она дрожала щуплым телом, виляя изредка хвостом,
Как будто бы сказать хотела о чреве, третий день пустом.
Она тогда еще не знала, подумать даже не могла,
Что ей достанется немало отныне света и тепла.
Но той же самой ночкой темной она прошла огромный путь -
От беспризорной до приемной, что никому уже не пнуть.
Она забудет грязь и ругань, привычный зверский домострой
И станет для своих подругой, а также дочкой и сестрой.
Кататься будет в масле сыром, поместной барыне под стать,
И радость этой жизни миру сторицей полной отдавать,
Лечить хандру и боль в коленях, озноб души и сердца стынь,
Без принуждения и лени, руки лизанием простым.
Спасая лад семейный этим, когда иссякнуть тот готов,
Она любила всех на свете, за исключением котов…
Собаки времени не слышат, но бег его неотразим.
Упали, будто капли с крыши, ее пятнадцать лет и зим.
До слез не хочется, а надо глазам поверить и ушам -
Она была все время рядом, ну а сегодня вот ушла.
Она ушла, хоть и не в силах была ходить на склоне дней.
И пахнет небо мокрой псиной, склонившись донизу над ней.