Начинается вечер с того, что колокола состязаются с небом – кто более переливчатый. На шестом этаже я, с повязкой на бледном личике, размечталась о кофе. И где-то был шоколад...
За окном хирургический корпус, за ним пустырь. Соревнуется тоже – с нахальными новостройками. А за дверью – сестра (не моя) – с пациенто-койками. И божится послать их. Наверное, в монастырь. Потому что уже не хватает приемных мест. А мое место пусто, поскольку не слишком ровное. Подоконник ласкают смущенно березы кронами. И течет в кабинет ну таких ароматов смесь, что мне хочется спать.
А вчера мне хотелось петь. На своем языке, о своем – не с чужого голоса:
про бездумное солнце,
окрашенные им волосы,
про откормленных уток и новый велосипед.
И про фильм "Я – легенда" – точь-в-точь был такой ландшафт.
И про то, как собрать в одной песне несовместимое.
И про то, что вернувшись, под вечер уже, в гостиную,
испугалась внезапно –
а как без тебя дышать?
И кричали и сердце, и легкие – мы горим.
И, нырнув по-русалочьи – только сейчас из.. "дании", я пыталась унять кислородное голодание, перед сном повторяя спасительный алгоритм:
ты появишься.
Молча.
А я улыбнусь – привет!
И, глотая минуты, негромко часы затикают. Мы друг друга коснемся – и спинами, и затылками, дожидаясь, пока не угаснет последний свет. И под ребра – за прутья, ворвется в грудную клеть первый вдох. Выжидательно взглянешь, а бровь нахмурена... Засмеюсь – что являюсь контактом. Второго уровня. И оставлю следы своих пальчиков на стекле.
А потом...
Будет вызов на линии. Сеть даст сбой. Я, очнувшись, одна – в темноте, распадусь на атомы. Не умею словами охватывать необъятное.
И поэтому снова в конфликте.
Сама с собой.