Персея:
И отсчитан стрелками час антракта, и тебя в нем мало, и выходного.
Ток немого воздуха пью украдкой, им давлюсь взахлеб: а давай, мы снова...
А давай, как есть — на пределе вдоха, на краю подмостков и слез на грани.
Мир – театр? А может быть и неплохо. Мы сценарий собственный разыграем.
Резь в глазах и в горле – от красок свежих. Задержи дыхание даже если
будет больно ружья на стены вешать и искать рояли в декоре пьесы.
Я не жду оваций и криков: браво! Тишина, взрываясь, волной заденет.
Просто мы имеем на сцены право – в мешанине кризисов, эпидемий,
что ещё там вписано чертом лысым. На затяжку первую – ты, не так ли?
И напиток крепкий. А в закулисье я – на шепот в ушко – твой. Вне спектакля.
И на поздний ужин, на долгий вечер, подбородок, колющийся наждачно –
оцарапать губы им до увечья. На ладонь за пазухой. На удачу.
На способность падать. И встать, как в детстве – чуть не плача, но не подав и вида.
И на ты-ся-чи.. невозможных действий. И на выбор – только не делать выдох.
Питон:
Перед вами образчик так называемого написанного сердцем или душой, или и сердцем и душой стихотворения.
Текст, написанный сердцем или душой, обязан быть невнятным…
Ада Вейдер:
Не удержусь от аналогии - это все равно что Шишкин периодически ходил бы стебал Ван Гога за кривые-косые линии и неестественно яркие краски))
ВоваН:
От мольберта старого и хромого, где виднелся лес и резвились мишки,
Распрямился с хрустом змеюка Шишкин и пополз стебать старину Ван Гога.
Мол, обвис подсолнух - какая жалость, всё подряд - сплошные карикатуры,
Лучше б не чурался простой натуры, ведь в Арли неплохо то получалось.
Гога, ты ж запел на пределе слуха - сел на край подмостков и слез на грани.
Потихоньку, ты же не на экране. А не то вторым долбанёшься ухом.
Впрочем, горло - всяко важнее будет! У меня с собой коньячка поллитра,
Ни к чему держать зря его инвитро - потребим и будем совсем как люди!
Написано здесь: http://gp.satrapov.net/content/080420-13000