Где рьяно светит Ра лимонной долькой в шестигранной башне,
под ранний звон, примерно в VII утра, повешен и утоплен дважды
был Хеопс на тонкой нитке.
В досфинксово-несносной пытке,
медленно,
изящно,
медно
плыл на дно.
И в том прозрачном страшном храме,
где он скрашивал с подводными парами
жизни терпкие минуты,
вдруг увидал
попутно,
как к нему навстречу,
рассыпаясь,
мучается друг!
То - был его бескровный брат:
квадраторовный Рафинад.
Когда тот плыть уже не смог,
и окончательно измок,
Хеопс бесследно потерял
былую сладость бытия.
Безмерно скверно, одиноко.
Но всё же верил в свет итога.
И вот он:
раненый, невзрачный,
чуть печальный,
но не мрачный
пирамидный фараон,
что всё-равно
от-чая-лся,
и вздёрнуто, вращаемо, был выкинут в ведро.