День позади. В средиземье отмечена Лита.
Год перевернут вращением коловорота.
Лопасти взмах и...
цветут не каштаны, а липы.
Их аромат утонченно-удушлив. Гаррота.
Медик цинично во мне говорит – аллергия.
Вслух и не спорю.
Ему с белых пиков виднее.
А про себя понимаю – причины другие.
И непокорная память ведет в Пиренеи.
Через Лион, Авиньон, Каркассон с Перпиньяном,
вдоль Коста-Брава:
от Росеса до Кадакеса...
Лето смеется в глаза мне. Качается пьяно.
Лето готово к другим декорациям пьесы.
Правда, все тот же на мне сарафан без бретелек –
жарко по-южному. Масляно светится мачо:
– Вы бы на танцы сегодня пойти не хотели?
Мачо. Иди ты по адресу.
Еду на дачу.
В спину с присвистом вполголоса – леди (чти – сука).
Где-то на уровне верхнем... дожди набухают.
Не обещали осадки. Предсказана сухость.
Но Водолей продолжается в эру Уханя.
Даже когда за пророка работает "гений",
держит свечу, озаряя чужие постели.
Солнце. Я – солнце. Во мне водород, а не гелий.
Я уезжаю. На дачу.
Хоть не до растений.
Хоть устаю от сражений с хвощами, хлыщами,
калейдоскопы ломаю, осколки рассыпав,
строю. И высятся замки на пляжах песчаных
от недое-, нет, не -дания. От недосыпа.
Мы догорим. До конца. В свете истины голой –
обнажены, не любители в нижнем копаться.
И, до предела вобрав теплым горлом...
глаголы,
стон твой ловлю. И кладу на подушечки
пальцев.