День пятидесятый бунта.
Бессрочно идет мятеж.
Хотя нам внушают, будто прогнозы уже не те.
И тёмен сентябрь намокший – пропитан дождем насквозь,
он стал непосильной ношей.
Срывается ветер – сбрось...
дни шепчутся глуше, глуше. Крадутся, как по ковру
по листьям.
А ты не слушай. Не слушай, мой милый. Врут...
Не верь им, мой ненаглядный, – целую твои виски.
Не чувствуешь разве? Ладно...
Тогда для тебя эскиз:
Набросок дорожной карты. От сих и до
... -ого
... -бря.
По точкам, по пунктам, как-то – путь выстроен. Прост и прям.
Вдоль линии подбородка... и шеи... и вдоль ключиц.
А там уже повороты к предплечьям.
И заключив
обьятием трек овальный, куда мы, спроси, куда?
Ты – к молоту с наковальней. Я к сердцу – принять удар
стихийных набегов пульса. И волны невольных слов.
Не думай, что в руслах пусто. Вот лодка.
А вот весло.
Возьми меня. В одиссею. Прообразом пенелоп.
От "Айсберга" к воскресенью. И трогай губами лоб.
Да... именно так.
Спасибо.
Хлебая ночную синь,
смеюсь
...
я невыносима.
Но всё-таки
ты неси.