Я расскажу тебе про тишину.
Прислушайся, как травы говорливы,
как солнце не спеша идёт ко дну
небесных вод осеннего разлива.
Вот-вот во тьме зажгутся огоньки.
О, этот тёплый свет – от дома к дому.
Так бабочка касается руки –
беззвучно, безмятежно, невесомо.
Так дышит ветер, шепчется с тобой,
крикливых птиц с закатной глади сдунув.
Подслушаем, как, взяв гитару, Бог
задумчиво перебирает струны –
и звук за звуком тает в облаках.
В заоблачном тумане время тонет.
Ни слова не сорвётся с языка.
Мы тишину баюкаем в ладонях.
Не помним ни про мир, ни про войну,
не чувствуя вины за малость эту,
за счастье быть у осени в плену.
На грани между музыкой и светом.
Прислушайся, как травы говорливы,
как солнце не спеша идёт ко дну
небесных вод осеннего разлива.
Вот-вот во тьме зажгутся огоньки.
О, этот тёплый свет – от дома к дому.
Так бабочка касается руки –
беззвучно, безмятежно, невесомо.
Так дышит ветер, шепчется с тобой,
крикливых птиц с закатной глади сдунув.
Подслушаем, как, взяв гитару, Бог
задумчиво перебирает струны –
и звук за звуком тает в облаках.
В заоблачном тумане время тонет.
Ни слова не сорвётся с языка.
Мы тишину баюкаем в ладонях.
Не помним ни про мир, ни про войну,
не чувствуя вины за малость эту,
за счастье быть у осени в плену.
На грани между музыкой и светом.