Мой первый бой страшней, чем пекло Данте.
Над нами небо цвета амаранта,
Мне очень жаль погибшего сержанта,
Лежащего ничком в седом снегу.
В чужих окопах речь звучит родная.
Я в двух шагах от ада или рая.
Зачем-то АКМ в руках сжимаю,
Но выстрелить, похоже, не смогу.
Чернеют лица, камуфляжи, каски.
Окрест грачи в снегу, от крови вязком.
Слух режут стоны ждущих перевязки,
Но из анестезии - лишь мороз.
Для многих наших станет снег могилой.
И нет ни слёз, ни крепких слов, ни силы.
Шепча чуть слышно: "Господи, помилуй",
Шагаю из окопа в полный рост.
Свистят шальные пули то и дело.
И вот моя…
«Не-дура»…
Прилетела…
Я стал душой, я выскользнул из тела,
Я вырвался из жизненных оков.
Кого теперь назначат виноватым?
...Под плащ-палатки спрятав автоматы,
Несут дары пока живым ребятам
Данайцы, облачённые в волхвов.