Пожелтевший листочек — письмо сорок третьего года,
неразборчивый почерк, и вязь карандашного текста,
«Ты не плач, дорогая, у нас неплохая погода,
Я, конечно, скучаю, но времени нет, если честно…»
Он сложил треугольник, поправил привычно фуражку,
Улыбнулся устало, шагнул не спеша на поляну
где кровавел шиповник на белой холстине ромашек,
Завтра бой, но об этом писать я, конечно, не стану…
Полной грудью вдохнул аромат разноцветного луга,
Мне б литовочку в руки, да утречком росным на пожню,
Стрекотали кузнечики, шмель загудел от испуга,
Словно капелька крови на белом — коровушка божья…
Он прилёг, отведя рукавом куст крапивы колючей,
И смотрел, словно в детстве, на чистое, синее небо,
Замечтавшись, не видел, как с запада, чёрною тучей,
На небес синеве выделяясь ужасно нелепо,
Из-за дальнего леса плыла чёрных «мессеров» стая.
Содрогнулась земля, и гуденье шмеля стало воем,
Мир сломался, взорвался, что было потом, я не знаю…
Только наш лейтенант не вернулся из этого боя…
Вот и нет больше писем, как, в общем-то, нет похоронки…
То нелепой судьбы поворот, года два до победы…
Он «пропавший без вести» в какой – то далёкой сторонке…
Я читаю письмо пожелтевшее нашего деда…
неразборчивый почерк, и вязь карандашного текста,
«Ты не плач, дорогая, у нас неплохая погода,
Я, конечно, скучаю, но времени нет, если честно…»
Он сложил треугольник, поправил привычно фуражку,
Улыбнулся устало, шагнул не спеша на поляну
где кровавел шиповник на белой холстине ромашек,
Завтра бой, но об этом писать я, конечно, не стану…
Полной грудью вдохнул аромат разноцветного луга,
Мне б литовочку в руки, да утречком росным на пожню,
Стрекотали кузнечики, шмель загудел от испуга,
Словно капелька крови на белом — коровушка божья…
Он прилёг, отведя рукавом куст крапивы колючей,
И смотрел, словно в детстве, на чистое, синее небо,
Замечтавшись, не видел, как с запада, чёрною тучей,
На небес синеве выделяясь ужасно нелепо,
Из-за дальнего леса плыла чёрных «мессеров» стая.
Содрогнулась земля, и гуденье шмеля стало воем,
Мир сломался, взорвался, что было потом, я не знаю…
Только наш лейтенант не вернулся из этого боя…
Вот и нет больше писем, как, в общем-то, нет похоронки…
То нелепой судьбы поворот, года два до победы…
Он «пропавший без вести» в какой – то далёкой сторонке…
Я читаю письмо пожелтевшее нашего деда…