"От и до" №17. Голосование

 

"В том случае, пустыней станет если,

Потрескается пепельно земля,

Присаживанье на скамейку лестни-
цы в облако случится, галку зля".
 
Не разбираюсь я нисколько в сюре,
А галку вовсе хочется убить,
Чтоб не торчала в умершей натуре.
И может, этим скрасила б мне быт.

 

В одну секунду вдруг меня не стало.

Из пропасти обрубком встала твердь.
И проводом ее соединяло
С тем берегом, оттягивая смерть,
 
Где матово блестела эбонитом
Сигнальная система номер два, - 
Неумиранье от перитонита.
Коричнево-зеленая трава.
 
Наверно, увеличенная доза
В себя не позволяла мне прийти.
И долго отходила от наркоза,
И кажется порой  - еще в пути.

 

 

Бывает день, бывает час,
Когда всё кажется напрасным.
Свеча, не разгоревшись, гаснет
И шпор не слушает Пегас.
 
Смердят цветы злым ароматом,
Компьютер царственно завис,
А телефон ответил матом
На мой призыв "Ну, отзовись!"

 

 

Нет безмятежнее в гнезде яиц!
В них дремлет, зрея, жизнь так сладко.
Что предначертано, не знает кладка.
Ты скажешь: "Как – судьба у птиц?"
 
Ну, а влияние на всех светил?
Вот этим – клетка точно светит.
Тут астрология за рок в ответе.
Я смысл работы Бан схватил?

 

 

Шарам не светит путь к заветной лузе.
У бильярдиста вышло время – вскачь.
И телефон связал в незримый узел
Пожизненные нити неудач.
 
Как будто острый нож в буханку хлеба,
Вошла тоска в мозги - по рукоять.
И лестница, приставленная к небу,
Устала неприкаянно стоять.
 
Лукавый рок по целям лупит метко,
Без промаха - с начала до конца.
Уже в гнезде затейливая клетка
Злорадствует в предчувствии птенца.
 
Сыт соловей моралью старых басен.
Назад гораздо дальше, чем вперед.
И на ничью игрок давно согласен,
Но жизнь, зараза, пленных не берет.

Не бывает лестниц в небо.

Можно лишь нарисовать.
Хоть бунтуй, у Бога требуй -
Не по чину благодать.
 
Только маленькая клетка,
Замолчавший телефон.
Пост оставила наседка.
Есть существенный резон.
 
Не летать до неба курам.
Разьве только - на насест.
Не полёт никак - халтура.
И плевать им там, с небес!

 

 

То зараза, то халтура..

Что вы, право, господа?
Жизнь - жестянка, смерть - профура,
И узлами провода.
Сами мы бросаем трубки,
Выше неба нос дерем.
И не ходим на уступки - 
Рубим яйца топором.
Добровольно лезем в клетки,
Проклиная их порой.
С неба сыплют не конфетки?
Вот рецептик - землю рой!

 

 

Связь мобильная накрыла
Рваной сетью континент —
Вновь и вновь сегодня слышу:
«Вне сети ваш абонент».
 
От отчаянья швыряю
За единственным  вослед
Трубку с проводом — в расчете,
Что надежней раритет.
 
Провод длинный, при желанье
Достает хоть до Луны.
Побыстрей сыщи там трубку —
Мы поговорить должны.
 
Отвечай скорей, немедля —
Я ведь шнур назад словлю
И тогда совью уж точно 
Иль в арапник, иль в петлю.

 

 

 

 

Бушлата твоего соленый дух
Не променяю на парфюм от Гуччи.
Желтушный мист завесил в небе тучи.
Дождусь ответа – не пробьет и двух.
Привычно напрягаю в трубку слух.
Но голос твой с того конца, как света,
Разряженный туманом не-рассвета, -
Не вержится ли?  - искажен и сух.
В одежде старой прячу свой испуг,
Найдя хотя бы временную пристань.
В любимой хрипотце (не ныне - присно)
Не слышится охриплости сипух.

 

 

Загадка мирозданья меня мучает,
Что было первым - курица? Яйцо?
И был ли петушок в конкретном случае
Цыпляток генетическим отцом?
Я Богу позвонил в надежде тайной
Авторитетный получить ответ.
Он бросил трубку с раздражением явным:
"Иди на кухню и готовь омлет".

 

 

 

Полгода ни капли из туч обленившихся. Все мы -
И флора, и фауна вскоре умрём. Не иначе
На третьей от Солнца планете известной системы
Заклинило намертво вентиль осадкоподачи.
 
Грустят небожители, рады помочь, но сегодня
У высших созданий, как видно, другие заботы.
Решили совместно – здесь нужен сантехник Афоня
И ключ разводной, специальный такой, поворотный.
 
Сварганили лестницу, прямо к любимой скамейке.
Всегда отдыхал он на ней после дня трудового.
Но подняли брови гражданки кудрявые в ЖеКе:
- Вчера «развязал» он, уволен, не знаем такого!
 
Афонин напарник, известный пройдоха Гаврила,
Почуяв навар, заупрямился – я вам не птица
По жёрдочкам в небо скакать. Приварите перила
И ставку назначьте  по-божески, как говорится.
 
Звонили Афоне, напрасно – гудки без ответа,
Пропал из родного гнезда, будто вовсе и не был…
А может у вас, среди пишущих в тему поэтов
Отыщется слесарь, готовый немедленно в небо?

 

 

 

Вы в чужое гнездо, как в чужой монастырь,
Со своим поспешили уставом.
Полагаете, правы?
 
Вам хотелось курчёнка невинного в гриль,
А гнездо оказалось змеиным,
Не таким уж наивным.
 
Самомнению сильных не писан закон,
Но сегодня придётся ответить –
Наши ловкие дети
 
Потеснят ваши гнёзда, минуя кордон,
Будут вашей беспечностью сыты
И весьма ядовиты!

 

 

Над пропастью сна, где и зябко, и зыбко, и хрупко
И время течет, как яйцо на картине Дали,
Прикинулась шлангом обычным хвостатая трубка,
А след телефона простыл в непроглядной дали.
 
И лестница в небо присела на лавку устало -
О планах клиентов ни слова никто не сказал.
Лишь ворон, единственный страж нежилого квартала,
На эту усталую позу таращит глаза.
 
Ошиблась квартирой фатально железная клетка.
Смешным кукушонком попала в чужое гнездо.
И в яйцах птенцов укачало на ветреной ветке,
Ведь ветка по ветру, увы, никудышный ездок.

 

 

 

Все протухли в лукошке хозяйкой забытые яйца,
И отправлен на свалку не нужный теперь телефон.
Я оплачу цыплят, что уже никогда не родятся.
Пусть вся Графская пристань услышит мой горестный стон.
Не родится петух. Сонных кур на дворе не потопчет.
А в кладовке сгниет и в труху превратится пшено.
Вновь в реестре живущих появится свеженький прочерк.
Только всем наплевать. Даже Родечке, блин, всё-равно!

 

 

По планете туман расползается мутью молочной.
Вид предельно понур - даже тучи идут стороной.
Телефон-наркоман упивается связью порочной,
И закрученный шнур натянулся в экстазе струной.
 
Нереальная быль превратилась в реальную небыль.
Со своих рубежей смысл ушел у врагов на виду.
Явно ноги слабы у ступенек, нацеленных в небо,
И бедняги уже никого никуда не ведут.
 
Нерожденных цыплят сосчитала угрюмая осень.
Приготовила клеть и кастрюлю для гадких утят.
Часовой циферблат под калеку безрукого косит,
Ни ползти, ни лететь, ни на месте стоять не хотя.

 

 

И куда ни приткнись, неужели одна безнадега?
Не рассейся туман – у яиц впереди роковых
Только злая судьба, как вещает нам анти-эклога,
Даже ящеры если заквашены автором в них?

 

 

----

В шорт до трех нетленок, плиз.