К исходу этой красно-чёрной ночи не стало белых пятен во дворе. Снег шёл и шёл - спокоен и настойчив в попытках всё прошедшее стереть. Белил упорно доски, вёдра, сани, к стоящим льнул - касался щёк и лбов в надежде остудить своим касаньем ещё не развернувшуюся боль. Как будто вместо чёрного рассвета он предлагал свой чистый белый холст, чтоб рисовать на нём цветное лето и в нём совсем другой - цветной восход.
Ты там гуляй неспешным лёгким шагом,
а если ветер пустится в бега -
с ним наперегонки лети, лошадка,
в зелёных, вечно солнечных лугах.
Ручей пугливо под копытом хлюпнет -
его разбрызгай в радугу, промчась,
и пусть тебя увидит тот, кто любит,
и улыбнётся... там, где он сейчас.
...А снег всё шёл. Он был как анальгетик - он холодом касался тёмных лиц, пытаясь растворить всё в белом цвете - но сам чернел от гари у земли. Пожарные растаскивали брёвна, на то, что «за» стараясь не глядеть.
Там крови не было. И не осталось крова у заживо сгоревших лошадей.