|
Мы лежим с тобой на крыше и считаем облака, я чуть ниже, ты – чуть выше, сверлим взглядами закат. Скоро серп Луны повиснет, свет загадочный струя, в голове теснятся мысли про предвзятость бытия: не случится с югом север, крест по жизни богом дан, если носишь имя - Ева, в наказание – Адам! Поздно плакать и, стеная, рвать на попе волоса, я невольно вспоминаю обнесённый райский сад: как снимал с «налива» пробу, заготовив яблок впрок, чтоб избавить от микробов, тёр об фиговый листок. Сплюнув семечку у древа к недоеденным плодам: - Очень вкусно было, Ева? - Слаще дыни, мой Адам! *** В наше время, по идее, крепче связи двух сердец. Если ты, Адам, болеешь, то в семье армагеддец! Насморк еле переносишь, ртутный столбик - страшный зверь, если вдруг там тридцать восемь, это кома или смерть! Мне убраться, приготовить и уроки проверять. Ты, как прежде, так и снова давишь профилем кровать, вырывая стон из чрева, волю дав скупым слезам: - Долго ждать лекарство, Ева?! - Да лечу уже, Адам! Ты - из главных персонажей, лидер в копчике зудит, и в любое зданье так же, всей планеты впереди, входишь важно альфа-зверем, (семеню обычно «за»), пусть меня прихлопнет дверью – не оглянешься назад! Потираю щёку слева. Для проформы, как всегда: - Очень больно было, Ева? - Ничего, терплю, Адам! Подружившись как-то с шизой (как себе втемяшить смог?), в женский праздник мне сюрпризом ты решил испечь пирог. Неизменно криволапый, чтоб порадовать жену, ты ж мукою всё заляпал, оглушительно чихнув. Вся начинка больше мимо – на полу и на груди, и к плите тебе, любимый, очень вредно подходить! Кухня в саже стала сразу, в окнах лопнуло стекло - напоследок взрывом газа всю духовку разнесло. Усмиряю норов стервы, правда, с горем пополам: - Как тебе подарок, Ева? - Потррррясающе, Адам! Или, скажем, трудный вечер, для интима не сезон, снять мигрень бесследно нечем - боль вгрызается фрезой. Усмирив свою гордыню, соглашаюсь, как ни жаль. Есть желанье врезать в дыню, нет хотенья ублажать. Микс из мыслей душит гневом: «да пошёл ты!» с «аз воздам». - Как тебе сегодня, Ева? - Вообще – восторг, Адам! Что осталось хрупким дамам? В дальний угол спрятать злость да хвалить своих адамов - так с Эдема повелось… |