Задумчиво-цикличная опупея опуфеоза для неслабонервных интеллектуалов.
Чисто в продолжение диалога с Адой.
Подобное можно гнать километрами, в любой метрике.
И, уверен, найдутся те, кто в подобном потоке бессмыслицы найдёт смысл.
«Лэхаим, – ему говорит О’Хара,– а патриа, о муэртэ».
Тут стринги не хуже тонгов звучат, но не давят.
И вторят «Тре бьен» этим гонгам глухие дифтонги.
О’Хара стаканчик рома попустит, заест десертом,
и хруст, потянувшись, привычно услышит в своём суставе.
А ветер du sable всё метёт на пустые шезлонги.
И тут, в этом сумрачно-грустном, в лихом одночасье,
едва Орион засияет, пройдя годовой перигелий,
О’Хара пропустит второй, ну и дальше по счёту.
А как вы хотели? Да, блин, запьянеет и вряд ли к причастию,
да что значит «вряд ли», уже, как пить дать, не поспеет!
И это шлемазлу ему повезло, как любому везёт идиёту.
О’Хара смущён/смущена, но гордится, что так по-еврейски
«лэхаим» сказал/а, вместо буднично «как поживаешь».
Смущённо, но гордо О’Хара танцует и голою пяткой
на злую змею наступает. И крик, что всем кажется песней,
Вселенную рвёт пополам под аккорды губных балалаек.
Что может быть подвига этого злее, чудесней, прелестней?