А.С.П и И.А.Б.
Опять напомнили морозы, что даты смерти «на носу»,
но нрав у публики стервозный – от ФСБ до ВСУ,
у той, что прямо тут под боком и там - за тридевять земель,
и снова к западу с востока течет закат по кровостоку
и третьей гибельной зиме.
И этой публике до фени и прочих ласковых имён,
какой когда скончался гений и кем он нынче заменён.
И меч куётся из орала уже который год подряд,
но только прежде, для начала, толпа на лирику начхала,
вершиной слога выбрав мат.
Не вспомнит даже, глядя на ночь, как в стужу и в расцвете лет
лишился слов Иосиф Саныч - за Сан Сергеичем вослед.
И жутко их портретным лицам, хранящим гордости печать,
что есть пределы и границы, где можно русского стыдиться,
а кое-где и запрещать.
И нам осталось в бездне снежной, где вьюга плачет, как дитя,
любить безмолвно, безнадежно, из комнаты не выходя...
Но только в пику злобе скотской, сквозь вой сирен и «перемать»,
назло планиде идиотской звучит в умах упрямец Бродский,
упрямцу Пушкину под стать.