Осиновым листом я трепещу,
листая нервно «шпоры» и конспекты,
но мысленно твержу себе: «Ничуть
не страшен мне простой экзамен этот».
Бессонной ночи жвачка на лице,
в мозгу — протопал слон в посудной лавке:
из глины бред словесный — вроде, цел,
фарфор шедевров — вдребезги... на свалке!
С утра в общаге пипл ни пить, ни есть,
ни думать не способен адекватно:
экзамен — это маленькая смерть.
За сессию сто раз... туда-обратно.
И лишь Витёк спокоен и открыт.
Вчера ОДИН билет зубрил весь вечер,
не сомневался — точно победит,
в свою задумку верил бесконечно.
Друзья крутили пальцем у виска:
«Нет у Витюхи ни ума, ни страха».
И вот сегодня «судный день» настал.
Он — первым на Голгофу... или плаху...
Берёт билет бесстрашно, наугад:
— Вот чёрт! Тринадцать! Точно несчастливый! —
Кладет обратно. Кто ж такому рад?
И смешивает стопку торопливо.
— Нет-нет, дружок, так дело не пойдёт, —
ехидно препод потирает ручки, —
По-твоему, я — полный идиот?
На выбранный билет ответь-ка лучше.
Находит в стопке (нам ли сомневаться?)
Зазубренный вчера билет «тринадцать».
= иz =
`