Я злюсь – конечно, на себя. Хотя и на тебя немножко.
Нас было двое на челне, что так беспочвенно утоп.
И вот мы пара буко-бяк, похожих на собаку с кошкой,
Хоть каждый сам себе вполне неукротимый конь в пальто.
И каждый первый парный конь копытом бьёт – другому в темя,
Сводя решительно на нет запас взаимного тепла.
Дождём исходит заоконь - она, похоже, тоже в теме:
Сошёлся клином белый свет и улетучился стремглав.
И под покровом темноты прокралась ловко в души стужа.
Хоть день и ночь взахлёб кури, её не выкуришь теперь.
Мы с ней давно уже на ты и безответной дружбой дружим,
Дрожим от холода внутри, закрыв на все засовы дверь.
Прощай, законная жена! Теперь мы оба вне закона.
Он писан был, но не для нас, а нынче вовсе отменён.
И наша явь окружена промозглой зыбью заоконной,
Что, между прочим, в самый раз
Для забывания имён.